огнем, мечом и кирпичом
В Белой Горячке кто только чего не видит: и инопланетян, и чертей, и даже розовых слонов.
А мой отец видит умерших. Тех, перед кем он уже никогда не искупит свою вину. Их всегда только двое: мой брат и дед по материнской линии.
Они наступают на него, угрожают, кричат, злятся, а иногда просто молчат. И смотрят, смотрят, смотрят на него.
Отец забивается в кресло, он отмахивается от них, говорит с ними, извиняется и посылает матом, но они никогда, никогда не уйдут. Они его не отпустят.
Они с ним навсегда.
Они ждут момента.
Однажды они его задушат.
А мой отец видит умерших. Тех, перед кем он уже никогда не искупит свою вину. Их всегда только двое: мой брат и дед по материнской линии.
Они наступают на него, угрожают, кричат, злятся, а иногда просто молчат. И смотрят, смотрят, смотрят на него.
Отец забивается в кресло, он отмахивается от них, говорит с ними, извиняется и посылает матом, но они никогда, никогда не уйдут. Они его не отпустят.
Они с ним навсегда.
Они ждут момента.
Однажды они его задушат.